какое состояние человека надо называть здоровьем?

Что Есть «культура здоровья»?

Можем ли мы управлять своим здоровьем?

 

Личность изначально знает, что я – это не тело. Я знаю, что это тело – моё. Но я выше и главнее тела. Тело – именно моё. Оно мне принадлежит, и я им управляю.

Убеждение в том, что я могу повлиять на состояние своего тела, прочно укоренено в сознании каждого. Проходя недавно мимо пивного ларька, я услышал фразу одного из пьющих, сказанную другому: «Жора, ну займись же ты, наконец, здоровьем-то!». То есть, то, что можно заняться, и с успехом заняться, – это совершенно очевидно даже для повреждённых алкоголем несчастных. Это само собой разумеется.

Но как им «заняться»? Мы и это знаем «в общем и в целом». Физические нагрузки, правильное питание, исключение вредных привычек. Приблизительно. Фитнес, кинезиотерапия для продвинутых. А как надо-то?

Никто не любит делать бессмысленных дел, это заложено в человеческую природу и известно каждому устроителю парков и садов: сначала посмотри, где проложены тропинки, а потом разбивай городской сквер, иначе все будет разрушено, разбито, проломано, и люди все равно будут ходить там, где короче.

Дело не в лени. Делать нечто лишнее и бессмысленное противно человеческой природе. Идти длинным путём неестественно. Искать короткий путь – естественно.

Итак, можно ли эффективно воздействовать на здоровье, прямо управлять своим здоровьем? Для того, чтобы поставить такой вопрос, нужны критерии того искомого состояния которое мы называем здоровьем.

Так называемые нормальные физиологические параметры человека в абсолютном большинстве – условны. Они суть среднее арифметическое из показателей тысяч людей, которые «не жалуются» и считают себя здоровыми. Но все не раз слыхали о людях, которые 40 лет «не жаловались», а потом умерли от рака за 2 месяца. Значит, здоровья-то не было! То есть, самочувствие – не критерий. Это ясно всем.

Для определения истинных показателей здоровья нужен эксперимент, нужно буквально испытать десятки людей в разных условиях питания и дыхания, в условиях, близких к грани существования человеческого организма. Как находят оптимальные режимы двигателей? Или самолётов? Надо в эксперименте выработать просто определяемые, желательно инструментальные, а не химические, не лабораторные показатели.

Известна важнейшая роль микрофлоры толстой кишки для человека. Этот «биореактор» весом 1,5 – 3 и более килограммов определяет обмен веществ, энергетику, терморегуляцию, водно-солевой обмен и кислотно-щелочной равновесие, иммунитет, детоксикацию и даже артериальное давление и поведенческие реакции человека (через медиаторы нервной передачи, которые являются метаболитами микрофлоры), всё это доказано современной физиологической наукой и бактериологами неопровержимо. Поэтому дисбактериоз, нарушение нормального состава микрофлоры является началом, базой для самой разной патологии. И надо понимать, что искажение нормальной флоры в кишке приведёт к нарушению обмена веществ и функций печени, почек, иммунитета, изменится и гормональный фон, и запах кожи, адаптивно-приспособительные реакции, изменится облик, голос, и даже поведение человека.

И.И. Мечникову принадлежит такая фраза: «Именно кишечная флора – причина кратковременности нашей жизни, пресекающейся слишком рано!».

Известна рН, которая свойственна нормальной флоре толстой кишки. Это отражено даже в Приказе Минздрава РФ от 2003 года «Об утверждении отраслевого стандарта «Протокол ведения больных. Дисбактериоз кишечника», над подготовкой которого много лет работали очень солидные люди. Нормальная для фекалий человека рН находится в пределах от 5.5 (возможно, и меньше) до 6,8. Это показано работами Кафедры инфекционных болезней и иммунологии нашего Уральского медуниверситета путём соотнесения рН и количества необходимых для человека микробов в кишечнике больных и здоровых, в частности, вегетарианцев со стажем. В качестве испытуемых часто выступали члены и инструктора клуба здоровья Вита при Уральском горном университете.

Как видите, это данные получены путём изменения рациона и снижения калорийности питания у здоровых до крайних величин (800 – 1400 ккал/сут.) для изменения микрофлоры и рН и наблюдения за этими параметрами, которое проходило в течение нескольких ЛЕТ – что это, если не эксперимент?

Что, прежде всего, повреждает нормальную флору кишечника? Антибиотики, дрожжи, ванилин, избыток белка в рационе. Всех этих вредностей позволяет избежать правильно составленный вегетарианский рацион в соответствии с системой естественного оздоровления Галины Сергеевны Шаталовой.

Существует ещё один чрезвычайно важный показатель внутренней среды организма, от которого зависит сосудистый тонус, кровоснабжение органов, многие характеристики функционирования нервной системы, эффективность участия гемоглобина в тканевом дыхании. Этот показатель – парциальное давление углекислого газа в крови, альвеолярном воздухе и тканях человека. Избыточная вентиляция лёгких позволяет «утекать» углекислому газу, поэтому развивается гипоксия, нарушается обмен веществ.

Так называемый гипервентиляционный синдром практические врачи представляют узко, как немотивированную одышку, причиняющую больному мучительную тревогу и дыхательный дискомфорт. А исследователи определяют это состояние, как характеризующееся избыточной легочной вентиляцией, то есть тем, что можно измерить. И приводят норму – уровень 35 - 45 миллиметров ртутного столба – парциальное давление углекислого газа в артериальной крови и в альвеолярном воздухе. Норма, как видим, расплывчатая.

В Большой медицинской энциклопедии 1979 года издания написано, что «при небольшом повышении уровня углекислого газа клинические признаки наблюдаются очень редко в связи с постепенной адаптацией систем организма». Более того, при лёгкой гиперкапнии, то есть, до 50 миллиметров ртутного столба «не оказывает на организм существенного влияния даже при длительном воздействии: от 1 – 2 мес. (!) на лиц, работающих в герметически закрытых помещениях» Сразу возникает вопрос, почему тогда мы считаем уровень углекислого газа в крови до 50 мм. рт. ст. избыточным, если нет негативного влияния на испытуемых?

При умеренной «гиперкапнии» – до 60 мм рт. ст. – «изменения сердечно-сосудистой системы связаны с усилением венозного притока к сердцу, увеличением систолического объёма в результате повышения тонуса вен и скелетной мускулатуры, перераспределением кровотока: значительно увеличивается мозговой и коронарный кровоток, может возрастать кровоснабжение почек и печени…»

Перечислите это всё любому вменяемому врачу, и он скажет, что все эти изменения ССС положительные. Но если они положительные, а причина – в изменении уровня углекислого газа, то, следовательно, даже умеренную гиперкапнию (в трактовке БМЭ), логично будет отнести к значениям, не выходящим за рамки нормы. А уж все значения, которые ниже 45 миллиметров ртутного столба, – их, безусловно (просто по элементарной логике), надо относить к гипервентиляции, так как они не препятствуют сокращению кровоснабжения внутренних органов и развитию соответствующей этим процессам симптоматики.

Повторим, эти показатели достигнуты не просто обследованием 100 тысяч среднебольной популяции, они установлены при обследовании здоровых людей и подтверждены экспериментом над здоровыми и больными людьми. Я совершенно серьезно использую слово «эксперименты», потому что опыты по увеличению в дыхательной смеси углекислого газа в течение, ни много ни мало, – двух! месяцев – они проведены именно на здоровых, когда реакция была совершенно не ясна изначально. Читаем далее: «в большинстве случаев угнетение дыхательного центра начинает проявляться, когда pCO₂ превышает 90 – 100 мм. рт. ст.»…

Таким образом, в наших руках два достаточно точных параметра, уровень углекислого газа и рН фекалий, которые определяют интенсивность тканевого дыхания, весь метаболизм и иммунитет организма.

И эти категории никогда не могли быть достоверно определены и количественно описаны. Просто не было даже теоретических подходов! Сегодня новый инструментарий, методики, впервые за всю историю человечества нам дают такую возможность. Вдумайтесь. За всю историю человечества.

Мало этого, даже технологии изменения базовых параметров здоровья, по сути, уже созданы. Вооружась книгами Шаталовой, дыхательным тренажёром Суперздоровье, осваивая метод дыхания по Бутейко мы начнём реальное движение к здоровью. Для измерения контрольной паузы по Бутейко аппаратура не нужна. Для измерения рН фекалий уже есть дешёвые и компактные аппараты. Как двигаться без обратной связи, контроля?

И что есть культура здоровья, если не осознание естественных для человека потребностей и не приведение своих потребностей и базовых физиологических параметров к естественным и нормальным?

Жизнь даётся человеку один раз. Кто испытал уже, что такое болезнь, тот мечтает о здоровье. Сегодня эти мечты превращаются в ясную мотивацию и перспективу вновь ощутить настоящее ЗДОРОВЬЕ, жить нормальной семейной жизнью, не знать бесплодия и импотенции, работать в полную силу.

При сравнении параметров обычного горожанина с полученными нормами получается, что здоровых людей вообще-то очень мало. (Действительно, 45 миллиметров ртутного столба по углекислому газу соответствуют комфортной задержке дыхания после выдоха не менее минуты.) Но мы и сами об этом догадывались Может ли это соображение нас остановить? Надо только осознать эту новую реальность и перестать стонать и жалеть себя.

Давайте же воспользуемся открывшимися перед нами возможностями в полном объёме и сделаем для Родины что-либо полезное, потому что наше здоровье нужно, прежде всего, нашим детям и внукам. У них, маленьких, еще нет к нам вопросов по жизни, а после 40 они появятся, и мы будем им нужны как воздух. Не пенсия наша им нужна будет, а наш интеллект, опыт, мудрость, участие. Наши светлые глаза, наш оптимизм, наш юмор, наша закалка. Им будет тяжелее без нас. Им было бы легче в жизни с нами.

Но статистика упрямая вещь, она говорит, что нас в это время уже не будет рядом. Мы умрём раньше. Такова российская статистика.

Так неужели мы согласимся с этой статистикой и, опустив руки и головы, поплывём дальше к запрограммированному финалу? Или мы так и будем тупо твердить: «40 лет – бабий век», «пенсию зря не дают», – или мы все-таки возьмём контроль двух этих параметров в свои руки и сделаем нечто серьёзное? Или так и не воспользуемся возможностями, которые сегодня, сейчас даёт нам наша российская наука практически бесплатно?

Я не верю. Я желаю всем вам здоровья телесного, душевного и интеллектуального.

Будьте здоровы и действуйте в интересах Родины, детей и внуков, и в своих собственных интересах!

За нас этого не сделает никто.

 

Щинов Андрей Иванович, к.м.н., врач-инфекционист Центра медицины катастроф Свердловской области, инструктор РОО «Клуб здоровья «Вита» vitaclub.su

Консультации по четвергам с 18 до 21 часа по адресу: Екатеринбург, ул. Тургенева,13, комната 804.

ruskvas21@yandex.ru;

 

 

Гипервентиляционный синдром как типовой патологический процесс.

Развитие понятия «типовые патологические процессы» и количественное определение уровня индивидуального здоровья человека. Сообщение 2.

 

Щинов А.И., Сабитов А.У., Князев В.М., Кузнецов Н.Н.

Екатеринбург.

Нормальные значения рН фекалий и гемокарбии отражают общий уровень здоровья и являются скринингом функционального состояния организма.

Ключевые слова: дисбиоз, гипокапния, типовой патологический процесс.

Всякая деятельность человека, тем более, врача, невозможна без выбора критериев контроля и учёта результатов в соответствии с выбранными критериями.

В этом смысле для врача знание границы нормы и патологии инструментальных и лабораторных исследований чрезвычайно важно. Применительно к уровню углекислого газа это знание необходимо, так как важнейшая роль углекислоты в обмене веществ неопровержимо доказана [1, 2]. В последние десятилетия внимание физиологов привлекает так называемый синдром гипервентиляции (ГВС). Клиницистами ГВС часто трактуется узко, как немотивированная одышка, приносящая больному мучительную тревогу и дыхательный дискомфорт.

Исследователи определяют ГВС как «состояние, которое характеризуется избыточной вентиляцией, приводящей к гипокапнии и респираторному алкалозу, что сопровождается разнообразной клинической симптоматикой» [3]. Данное определение может быть правильно понято только в рамках физиологической нормы. Определена ли эта норма на сегодня? Да, она составляет 6,5% или примерно 45 мм. рт. ст. в альвеолярном воздухе [4]. Причём указывается, что клинические проявления свойственны главным образом остро развивающейся гиперкапнии. Лёгкая гиперкапния (до 50 мм.рт. ст.) не проявляется негативной симптоматикой даже при длительном (до 2 мес.) воздействии [Там же, С.1288]. Даже «при умеренном повышении рСО₂ клинические признаки наблюдаются редко в связи с постепенной адаптацией систем организма» [Там же, С.1283]. Более того, при умеренной гиперкапнии наблюдается «усиление венозного притока к сердцу, увеличение систолического объёма…, значительно увеличивается мозговой и коронарный кровоток, может возрастать кровоснабжение почек и печени» [Там же, С.1284]. Эти изменения явно положительные. Они причинно связаны с изменением уровня СО₂. Следовательно, даже умеренную (в трактовке БМЭ) гиперкапнию логично будет отнести к значениям, не выходящим за рамки нормы. А все значения углекислого газа, находящиеся ниже этого уровня (45 мм. рт. ст.) с необходимостью надо отнести к состоянию гипокапнии и гипервентиляции, так как они не препятствуют сокращению кровоснабжения внутренних органов и развитию соответствующей этим процессам симптоматики.

Гипервентиляционному синдрому (ГВС) также свойственны основные качества типового патологического процесса (см. сообщение 1) Несомненна полиэтиологичность, так как причинными факторами могут быть психический стресс, физический покой, длительный сон на спине, употребление продуктов-аллергенов, избыточное потребление пищи. Аутохтонность и стереотипность также свойственны ГВС. Патологическое влияние ГВС проявляется через включение единственного механизма – развития гипокапнии и, по закону Вериго-Бора, неизбежного развития гипоксии. Снижение активности ферментов в условиях гипоксии приводит к нарушению обмена веществ (что выражается, в частности, в синдроме эндогенной интоксикации), снижению порога возбудимости нейронов, что приводит к генерализации процессов возбуждения, что дезорганизует работу всей ЦНС. Возбуждение дыхательного центра приводит к усугублению одышки, замыкающей порочный круг ГВС. Спазм гладкой мускулатуры (в бронхеолах, артериолах, а также в ЖКТ и МПС) является также неизбежным следствием гипокапнии.

Выраженность патологических процессов, вызванных гипокапнией, а также и компенсаторных процессов, дополняющих клинику той или иной болезни, причинно связанной с гипокапнией, соответствует степени самой гипокапнии. Следовательно, свойственна ГВС и комплексность: сочетание альтерации и защиты (репарации, компенсации и адаптации). Известна и крайняя степень гипокапнии, при которой блокируется тканевое дыхание (в соответствии с эффектом Вериго-Бора), что приводит организм к гибели. То есть, ГВС свойственна и так называемая Эквифинальность.

Таким образом, ГВС представляет собой типовой патологический процесс, неизбежно вызывающий гипокапнию и оказывающий непосредственное влияние на кровоснабжение, обмен веществ и энергообеспечение организма, что может проявляться многообразной и неспецифической клинической симптоматикой.

Синдром эндогенной интоксикации и синдром системного воспалительного ответа, будучи клинико-лабораторными, имеют условно установленные, но достаточно конкретные границы. Эти границы, по сути, являются верхними границами нормы (другими словами, началом явной патологии) типичных для обмена веществ человека веществ или, клеточных и функциональных показателей.

Таким образом, СЭИ и ССВО явно имеют отношение к понятию «норма» и, следовательно, понятию «здоровье». Ибо здоровье и есть физиологическая норма для человека.

Дисбиотическому и гипервентиляционному синдромам в отличие от других ТПП свойственна не только лабораторная характеристика, но и инструментальная. Нормальными для человека являются значения рН содержимого толстой кишки от 5,5 [5] до 6,8 [6]. Это не условный, не косвенный, а абсолютно нормальный прямой показатель, непосредственно зависящий от количества в кишке кислых метаболитов нормальной анаэробной микрофлоры. Он обоснован не клиническими наблюдениями, а определением живой функционирующей массы анаэробов с помощью бактериологического метода или с помощью масс-спектрометрии.

Так и норма углекислого газа в крови и альвеолярном воздухе человека определена при помощи обследования людей, не имеющих объективно и субъективно симптомов респираторной и любой другой патологии.

Таким образом, ГВС и дисбиоз, являясь без сомнения типовыми патологическими процессами, имеют новую черту, отличающую их от ТПП «первого» и «второго» (СЭИ и ССВО) поколений. Этот третий уровень понимания нами патологии и нормы определяется чёткими уже не лабораторными, а инструментальными значениями истинной нормы для человека двух показателей, фундаментальных для всего обмена веществ.

Уровень гемокарбии и рН фекалий дают нам общее, но истинное представление об отклонении от нормы и степени развития патологии. Они же дают нам представление об уровне здоровья человеческого организма. Эта величина до сегодняшнего дня за всю историю человечества никогда не могла быть достоверно определена и описана. Возможность такого подхода и количественного описания появилась только с применением новых для этой сферы инструментальных методик.

Наше новое понимание имеет логичные последствия не только для клиники внутренних болезней, но, главным образом для реабилитологии. Размытое и аморфное понятие здорового образа жизни теперь приобретает вполне конкретные очертания. Рацион, диету, режим питания в тесном соотнесении с уровнем физических нагрузок мы можем теперь поверять и корректировать с помощью технологически простых, но чрезвычайно информативных показателей. Неоценимую информацию дадут эти показатели, будучи применены в сфере спорта, где они в погоне за результатом игнорируются, как и в терапевтической и педиатрической клинике часто игнорируются в погоне за сиюминутной симптоматикой.

Литература.

1. Маршак М.Е. Физиологическое значение углекислоты. М., 1969. – 144с.

2. Гулый М.Ф., Мельничук Д.А. Роль углекислоты в регуляции обмена веществ у гетеротрофных организмов. Киев, 1978. – 243с.

3. William N., Gardner M.B. BS The pathophysiology of hyperventilation disorders. //Chest 1996; 109: 516 – 534.

4. БМЭ, 1979, том 5, С.1282.

5. Приказ МЗ РФ №231 от 09.07.2003. «Об утверждении отраслевого стандарта «Протокол ведения больных. Дисбактериоз кишечника». Приложение ОСТ 91500.11.0004-2003.

Микробиота кишечника: дисбактериоз как типовой патологический процесс. Сообщение 1.

 

Щинов А.И., Сабитов А.У., Князев В.М., Кузнецов Н.Н.

Екатеринбург.

Дисбиоз толстой кишки – клинико-лабораторный типовой патологический синдром.

Ключевые слова: дисбиоз толстой кишки, типовой патологический процесс.

 

Многие исследователи, учитывая огромную роль кишечной микрофлоры в поддержании гомеостаза организма, называют микробиоценоз толстого кишечника функциональной системой организма [1], облигатно и специфически регулирующей несколько важнейших его функций [2] и даже «экстракорпоральным органом» [3].

Действительно, микроорганизмассоциированная функция (нормофлоры) или MAIF [2] удивительно многообразна: колонизационная резистентность, оптимизация иммунного ответа (мурамилпептиды) и поддержание неспецифической иммунорезистентности (выработка бактерицинов, стимуляция синтеза интерферона, интерлейкинов, стимуляция синтеза CD4, CD8, секреторного IgA, увеличения активности макрофагов), регуляция газов (Н₂, СО₂), водно-солевого обмена и КЩР, синтез энергоносителя – короткоцепочечных жирных кислот, морфокинетическое действие (продукция энзимов, белков, жиров, углеводов, биологически активных веществ), детоксикация эндогенных и экзогенных субстратов и биосорбция, рециркуляция желчных кислот, холестерина, половых стероидов и других макромолекул, регуляция артериального давления, формирование гормонального фона, антимутагенная функция, хранение хромосомных и плазмидных генов. С достаточными основаниями уже можно утверждать [4], что и функции головного мозга, в том числе, поведенческие реакции (через продуцируемые нейромедиаторы), во многом определяются составом кишечной микрофлоры.

Поэтому дисбактериоз толстой кишки по метаболическим последствиям является патогенетической базой для развития разнородных патологий не только иммунной, бронхолёгочной и пищеварительной, но и сердечно-сосудистой, половой и гормональной систем, что учитывается в клинике и обычной врачебной практике крайне редко.

Патологический процесс – это закономерная динамическая совокупность сложных рефлекторных реакций в тканях, органах и системах, направленная на компенсацию воздействия и/или последствий воздействия повреждающего фактора [5, 6].

Патологический процесс характеризуется: стереотипностью, универсальностью, относительным полиэтиологизмом и аутохтонностью, эквифинальностью, а также характерной онтогенетической динамикой [7].

Под стереотипностью понимают схожесть черт типового патологического процесса и последовательности их развития, вне зависимости, в каком органе или ткани он происходит, какая причина его вызывает. Универсальность подразумевает, что патологические процессы могут протекать в структуре различных нозологических единиц. Относительный полиэтиологизм – это относительность причинности пускового фактора патологического процесса (причинный фактор выполняет лишь пусковую, триггерную роль и не является постоянно действующим). Аутохтонность - свойство патологического процесса саморазвиваться независимо от продолжения действия его причинного фактора. Эквифинальностью называют множественность различных молекулярных и клеточных механизмов реализации типового патологического процесса, приводящие к одинаковому пути его развития и разрешения. Онтогенетическая динамика - эволюционное совершенствование механизмов регуляции и энергетической экономичности течения патологического процесса.

Патологические процессы, которым присущи все эти качества, являются типовыми (типическими) патологическими процессами (ТПП). Классические ТПП: воспаление, лихорадка, гипоксия, аллергия, опухолевый рост, тромбоз, атрофия, дистрофия, атеросклероз.

В последние 25 лет к этим понятиям прибавился синдром эндогенной интоксикации (СЭИ) и синдром системного воспалительного ответа (ССВО). В ответ на разнородные патологические процессы, возникающие под влиянием внешних (механическая, термическая травма, инфекционный агент) и внутренних (инфаркт, кровоизлияние, аутоиммунные процессы, злокачественные опухоли) причин в организме возникает так называемое острофазовое состояние (ОФС). Оно характеризуется целым спектром ответов организма, затрагивающих метаболические процессы, терморегуляцию, вызывающих изменения эндокринной и нервной систем, а также иммунные функции [8, 9, 10] и является, по сути, типовым патологическим процессом, направленным на сохранение гомеостаза, включающим в себя комплекс местных и системных изменений в ответ на действие любого патогена. Острофазное состояние длится в среднем около 7 – 10 суток, заканчиваясь выздоровлением или хронизацией процесса с персистенцией ОФС [11, 9] или смертью. СЭИ может и персистировать на протяжении значительных периодов жизни человека. Выраженность ССВО и СЭИ имеет градации по лабораторным показателям.

Таким образом, СЭИ и ССВО – более общие, качественно новые, уже клинико-лабораторные синдромы в сравнении с классическими ТПП, имеющими многовековую историю. Они отражают развитие наших представлений о комплексных защитно-приспособительных реакциях организма, и частично включают в себя классические ТПП (частные локальные патологии), которые являются во многих случаях не только источником ОФС, но, по сути, и следствием персистирования синдрома эндогенной интоксикации, создающего почву для их возникновения.

Дисбактериозу толстой кишки свойственны основные качества ТПП.

Полиэтиологичность и аутохтонность, то есть, наличие разных причинных факторов (стресс, радиация, травма, антибактериальная и химиотерапия, нарушение питания) и возможность развития процесса при прекращении действия пускового фактора. Стереотипность (монопатогенитичность) - определённая последовательность развития выражается стадийностью проявлений дисбиоза кишечника. В официальном определении дисбиоза, данном в Приказе МЗ РФ № 231 от 09.06.2003. «Об утверждении отраслевого стандарта «Протокол ведения больных. Дисбактериоз кишечника» полностью отражено свойство стадийности и причинной связи проявлений: дисбиоз толстого кишечника это «клинико-лабораторный синдром, связанный с изменением качественного и/или количественного состава микрофлоры кишечника с последующим развитием метаболических и иммунологических нарушений с возможным развитием желудочно-кишечных расстройств». В начале процесса происходит снижение количества облигатной анаэробной флоры, затем рост аэробной флоры, приобретение патологических свойств (например, гемолитических) и появление ассоциаций условно-патогенной флоры (УПФ), а затем, при дальнейшем прогрессировании процесса – транслокация через стенку кишечника, заселение несвойственных кишечной флоре биотопов, сепсис и гибель макроорганизма. Таким образом, дисбактериозу свойственна и так называемая Эквифинальность.

Для дисбактериоза характерны и Типовые формы патологии: на субклинической стадии имеются нарушения иммунитета и метаболизма, а затем запоры и поносы со свойственными им патфизиологическими нарушениями. Каждой из обычно выделяемых четырёх стадий дисбактериоза соответствуют нарастающие дефекты иммунитета, детоксикации, свёртываемости, трофики, обмена и регуляции, то есть, взаимосвязанные и взаимообусловленные явления эндогенной интоксикации. Следовательно, свойственна и Комплексность: сочетание альтерации и защиты (репарации, компенсации и адаптации).

Таким образом, дисбиоз ТОК представляет собой Типовой патологический процесс, причинно связанный с искажением нормальной микробиоты человека и оказывающий непосредственное влияние на обмен веществ и энергообеспечение организма, что может проявляться многообразной и неспецифической клинической симптоматикой.

Литература.

1. Уголев А.М. Теория адекватного питания и трофология. – СПб.: Наука, 1991. – 272с.

2. Шендеров Б.А. Медицинская микробная экология и функциональное питание. Том 1. Микрофлора человека и животных и её функции. – М.: Грантъ, 1998. – 288с.

3. Петров Л.Н. Витафлор. Бактериальный препарат нового поколения для лечения и профилактики дисбактериозов.- СПб, 2003. – 68с.

4. Балукова Е.В., Петренко В.В. Психосоматические аспекты взаимоотношений макро- и микроорганизмов //Дисбиоз кишечника. Руководство по диагностике и лечению. Ред. Ткаченко Е.И., Суворова А.Н. – СПб.: ИнформМед, 2009. – 276с.

5. < >

   Левицкий П.Ф. Патофизиология: Учебник: В 2 т. - 2-е изд., испр. и доп., - М.: ГЭОТАР-МЕД, 2003. - т.1. - 752с.

6. Зайчик А. Ш., Чурилов Л. П. Общая патофизиология (с основами имммунопатологии). Учебник для студентов медВУЗов. — СПб.: 2005. — ЭЛБИ-СПб, 652 с.

7. Fuchs U. Patologie des Kreislaufsistems [Text]. / U. Fuchs. // Allgemeine Pathologie - Stuttgart, New York.: Gustav Fischer Verlag, 1989, - S.193–235.

8. Карли Ф. пер. с англ. Метаболический ответ на острый стресс. //Актуальные проблемы анестезиологии и реаниматологии.– Архангельск: Тромсё, 1997.– С.31–33.

9. Поэзе М., Рэмсейт Д. Какова роль антиэндотоксиновой иммунотерапии? //Актуальные проблемы анестезиологии и реаниматологии. – Архангельск: Тромсё, 1997 – С.263–266.

Авторы

 

Щинов А.И. – врач-инфекционист Территориального центра медицины катастроф, ассистент кафедры инфекционных болезней и иммунологии УГМУ.

Сабитов А.У. – заведующий кафедрой инфекционных болезней и иммунологии УГМУ, д.м.н. профессор, проректор УГМУ.

Князев В.М. – профессор кафедры философии, биоэтики и культурологии УГМУ, д.ф.н.

Кузнецов Н.Н. – доцент кафедры педиатрии УГМУ, к.м.н., заведующий курсом неонаталогии.

 

 

 

А.И.Щинов, А.У. Сабитов, Н.Н. Кузнецов

Микробиота кишечника:

дисбактериоз как типовой патологический процесс . . . . . . 185 – 189. Философия медицины – самосознание терапии. Методологические пробле-

мы теории и клинической практики современной медицины / сб. статей

докладов и тезисов докладов. Екатеринбург : Издательство УГМУ, 2016. –

256 с.

А.И. Щинов, А.У. Сабитов, Н.Н. Кузнецов

Гипервентиляционный синдром как типовой

патологический процесс. Развитие понятия «типовые

патологические процессы» и количественное

определение уровня индивидуального здоровья человека . . . 81- 85. Философия медицины – самосознание терапии. Методологические пробле-

мы теории и клинической практики современной медицины / сб. статей

докладов и тезисов докладов. Екатеринбург : Издательство УГМУ, 2016. –

256 с.